Жизнь после боба. Девушка рядом с Путиным. Трудная судьба Ирины Скворцовой Спортсменка получившая травму на бобслейной трассе

Трагедия на Кубке Европы по бобслею - . Пострадали четверо спортсменов. Состояние 20-летней Ирины Скворцовой крайне тяжелое. , но врачи говорят, что дорога в спорт для девушки закрыта навсегда. Криминальная полиция уже начала расследование. Что привело к ЧП - роковое стечение обстоятельств или чья-то ошибка?

Медленно скатываясь к финишу в перевернутых санях, Надежда Филина и Ирина Скворцова не видели и, скорее всего, не слышали, что сзади их догоняет боб Евгения Пашкова и Андрея Матюшко, а если и слышали, то вниз головой в ледяном желобе сделать ничего не могли. Это было, как снаряд в спину - 350 килограммов веса на скорости 120 километров в час. 20-летняя Скворцова - второй номер женской "двойки" - приняла удар на себя.

"Мы упали на выходе с кольца, - рассказывает член юниорской сборной России по бобслею Надежда Филина. - И на правом боку почти докатились до финиша. Еще боб не остановился, и после стены в нас врезаются ребята, которые поехали сверху".

На фоне того, что случилось с Ириной, синяки и ссадины остальных - не в счет, главное - психологическая травма. После столкновения сани протащило еще 50 метров.

"Сейчас самое главное, что молодая девочка (21 год) находится в очень тяжелом состоянии в больнице, поэтому здесь по-человечески очень переживают все", - говорит главный тренер сборной России по бобслею и скелетону Владимир Любовицкий.

Почему на трассе одновременно оказались два экипажа - вот вопрос. В Кёнигзее несколько стартовых позиций, но в определенном месте желоба объединяются в один. Мужчины катались с верхней точки. Женщины - с той, что пониже.

"Русские разбились из-за того, что женская двойка стартовала на красный свет", - приводит журнал Bild мнение судей. Это правда, но не вся. Сигнал светофора дублирует голосовая команда. И главное - отмашка судьи. Для Пашкова и Матюшко горел зеленый, для Филиной и Скворцовой - красный. Команду "на старт", полученную из диспетчерской, оба судьи приняли на свой счет, но наверху - правильно, а внизу ошибочно.

"Нас запустили с женского старта в первой попытке на красный свет, - продолжает Надежда Филина. - Созванивались с бобслейным стартом - дали "добро" на старт, и мы поехали. И оказалось, что в этот момент с бобслейного старта дали зеленый свет, и ребята поехали сверху".

Как минимум, из-за страха дисквалификации ни один бобслеист не поедет на красный свет. Судьи игнорируют эту спортивную истину по вполне понятной причине. Михаэль Шерф - адвокат, он защищает интересы травмированных спортсменов и знает, сколько стоит здоровье.

"Сумма компенсации в зависимости от тяжести травмы и может колебаться от 20 до 50 тысяч евро или даже больше, если человек не сможет заниматься спортом, или станет инвалидом, - объясняет Михаэль. - Это может быть ответственность владельца трассы или судьи, если его признают виновным по уголовному делу".

Страховка должна быть у каждого спортсмена, и если она есть, сумма компенсации может увеличиться на порядок. А страховщики не любят терять деньги и попытаются их взыскать с виновных.

Спортсменов и судей вторые сутки допрашивают следователи из полиции и прокуратуры. В бобслее нет ремней и подушек безопасности, а скорости - как на автомагистрали, поэтому любая ошибка здесь может стоить жизни. И хотя относительно Ирины Скворцовой врачи оптимистичны в прогнозах, очевидно, что после таких травм в спорт она больше не вернется.

Можно отнести к тем людям, о которых принято говорить — родились в рубашке. В ее случае, правда, в бобслейном комбинезоне. 23 ноября 2009 года по время тренировочных заездов на бобах-двойках в Кенигзее девушка попала в страшную аварию. Ее экипаж перевернулся на трассе, и, до того как она с Надеждой Филиной успела покинуть машину, в них врезался другой боб, которой по ошибке выпустил немецкий арбитр.

Скворцова получила тяжелейшие травмы ног и таза. Врачи всерьез опасались за ее жизнь, но им удалось не просто спасти девушку, но и избежать ампутации конечностей, а в дальнейшем даже поставить на ноги.

Сейчас 27-летняя Ирина живет полной жизнью — она успела попробовать себя в роли ведущей на телевидении, занимается общественной деятельностью, посетила церемонию открытия Олимпиады в Сочи и думает о прыжке с парашютом. Ей приходится ходить на костылях, но иногда может их отложить в сторону. Девушка даже призналась, что иногда забывает их дома.

На интервью бывшая спортсменка согласилась сразу. Единственным ее условием была встреча там, где можно припарковаться: автомобиль стал для девушки неотъемлемой частью жизни. Кафе на окраине Москвы оказалось подходящим местом.

— Чем вы сейчас занимаетесь? Вокруг уже витает предновогодняя суета.
— Сейчас я готовлюсь к Новому году. Последние два года я справляю его в Германии, это уже стало традицией. Мне предстоит очередная операция. В этом году там выпало очень много снега, не то что в Москве, хотя раньше там была погода как у нас сейчас.

— Родные и близкие просят привести что-нибудь? Например, местные деликатесы…
— Меня просят что-нибудь на свое усмотрение, но для меня уже не просто вот так выбирать. Мне в Мюнхене уже все так знакомо, все местные диковинки стали для меня чем-то обычным.

— А основной ваш род деятельности сейчас какой? Вы ведь член . Удается через нее изменить чью-то жизнь к лучшему?
— Это не совсем работа, это скорее общественная нагрузка. Глобально помочь кому-то я не могу, но это удается делать точечно.

— Например?
— Недавно мы побывали на форуме «Победа без границ» в Тюмени. Там устраивали мастер-класс для сирот-инвалидов — познакомили с различными видами спорта, привезли подарки, пообщались. На нашу встречу мы пригласили еще и потенциальных родителей, которые могли бы усыновить кого-то. Нам удалось сделать так, чтобы сразу восемь детей нашли себе приемную семью.

— Вы чувствуете перед собой некоторую социальную ответственность, что можете помогать другим?
— Это ведь нормальная человеческая черта — помогать другим чем можешь. Это не что-то экстраординарное, я воспринимаю это как обычное дело.

— Вас бы можно было назвать примером для подражания.
— Я — пример для подражания? Да бросьте. Можно найти много других людей, которые более достойны такого звания.

И они, между прочим, пережили нечто более страшное, чем я, а некоторым приходится с рождения бороться с обстоятельствами. Я не езжу в кресле, а сколько есть колясочников, которые ведут активный образ жизни. Взгляните на паралимпийцев, которые ездят на соревнования и выигрывают медали.

— Многим памятен телемарафон , собиравшей деньги и на свое лечение, и на помощь для других. Этим же хотела заняться , чья карьера во фристайле оборвалась из-за тяжелой травмы спины. Вам такое было бы интересно?
— Если бы на меня кто-то вышел с таким предложением, то почему нет? Но сама я с такой инициативой ни к кому не шла.

— Ваша журналистская карьера еще продолжается?
— Даже не знаю, кто меня записал в журналисты… Я проходила обучение на ведущего спортивных новостей. Это ведь не журналистика. Для меня это было как увлечение, хобби. Меня многие называют журналистом, но это не так.

Мне просто не нравится сидеть на одном месте. Я всегда хочу чего-то нового, каких-то, может, не вызовов, но чего-то необычного для себя. Когда долго занимаешься чем-то одним, то это надоедает, но я готова заниматься любимым делом всегда, когда его найду.

Сейчас я много времени провожу с друзьями, стараюсь не терять контакта. Конечно же, я знакома со всеми в бобслее и скелетоне.

— Продолжаете следить за товарищами по команде, за их результатами?
— Не скажу, что вообще за спортом слежу. Если случайно включила телевизор, то посмотрю что-то с удовольствием. Но специально выискивать в интернете, кто пробежал или как кто проехал, я не буду. Из фейсбука узнаю что-то из мира бобслея и скелетона. Но на чемпионат мира в 2017-м я точно собираюсь, он ведь в Сочи пройдет. Мне хочется пообщаться с ребятами.

— Сейчас, если следить за бобслеем, там картина нерадостная…
— Зубков ушел, а в прошлые годы все держалось на нем. Сейчас там перестановки. Многие ребята разгоняющие становятся пилотами, выступают. Пилотами становятся не сразу, это нужно год-два кататься. В первый же сезон не выстрелишь. Надеюсь, что обкатаются, все будет в порядке, у нас будут новые пилоты с командами.

— С кем из известных спортсменов поддерживаете отношения?
— На уровне «привет-пока» я знакома почти со всеми. Люблю общаться с , Андреем Сильновым, Дмитрием Саутиным, знаю много борцов. С каноистом Сергеем Улегиным встречаюсь каждый год — он живет в Саратове, а у меня там, в 160 км от города, живет бабушка. Так что обязательно с ним пересекаюсь.

— Вы ведь начинали как легкоатлетка. Как вы перешли в беспокойный бобслей? Ради чего? Больших скоростей?
— Скорее для того, чтобы реализовать себя в спорте, так как в легкой атлетике добиться результатов было сложно, к тому же помешала травма. Меня два раза звали в бобслей, но я отказывалась, а на третий пришла сама. На такой выбор повлияла еще желание выступить на Олимпиаде, да еще и домашней.

— Вы рассказывали, что хотели бы полностью избавиться от костылей. Эта цель достижима?
— Избавиться полностью не получится, вообще никогда по жизни. Но на короткие расстояния я хожу, допустим, по квартире. Приезжая к друзьям на дачу, я могу пару дней где-то без костылей находиться. Я их оставлю где-то в коридоре, и только совсем уж если нога заболит, я ими пользуюсь. Но я просто этим не злоупотребляю, потому что нагрузка все-таки идет большая на правую ногу, и на левую в два раза увеличивается. Лишний раз не хотелось бы доводить до ухудшения.

— Вы уже не раз показывали, что можно добиться чего-то невозможного. Это не тот случай?
— Просто если отказаться от костылей, то нагрузка будет очень сильная. Иногда я их забываю дома, и тогда приходится максимально сокращать пройденное расстояние. К концу дня ноги болят, очень сильно. Мне костыли не мешают, иногда даже и помогают, визуально.

— Москва вам кажется приспособленной для инвалидов?
— Нет. Не до конца. Если бы я каталась на коляске, я бы не во все магазины могла зайти, не во все заведения, не всегда бы по улице смогла проехать.

Да, где-то сделано все, а где-то нет. За последние годы ситуация улучшилась, но не везде. Допустим, в то же метро я бы явно не спустилась. Какие-то станции новые — они приспособлены, а старые — нет.

— В Сочи к Олимпиаде должны были создать удобную среду для передвижения. Не было ли мысли переехать туда и куда-то еще, где есть условия?
— Нет, я привыкла к Москве. Мне многие задают вопрос, почему я не уехала за границу или почему я не уеду в ту же Германию. Но я не хочу. Меня все устраивает: дом, семья. Меня здесь все знают. Начинать с чистого листа где-то на новом месте я не хочу. Меня здесь все устраивает. Да, здесь очень много минусов. Но я по крайней мере о них знаю. Менять местоположение и узнавать об этих минусах с нуля — не хочу.

— Вам уже однажды удалось встать на коньки. Как это произошло?
— Было дело, это произошло случайно. Поехала к подруге на день рождения на дачу и забыла у нее пакет с вещами, а она взяла его с собой на каток, и забрать обратно можно было только там. Вот она мне заодно предложила покататься. Я говорю: «Вы что, издеваетесь, вы вообще представляете картину?» Вначале я отказалась, но потом согласилась, позвонила ей и спросила, есть ли нужный размер коньков.

Я не знала, что из этого будет, как я буду кататься, но приехала, переоделась, и началось… Естественно, сама я кататься не могла, только вдоль бортика, чтобы руками держаться. Ребята меня еще по кругу покатали. Стоять сама я еще могу, но отталкиваться — нет.

— Какие возникли ощущения?
— С одной стороны, было классно, мне понравилось, особенно когда упала (смеется ). Но все было в порядке. А с другой стороны, обидно, так как на коньках я каталась до аварии очень хорошо. В школе я каждые выходные проводила на коньках в парке, всю зиму и даже осень. После аварии очень многими хобби, которые я любила, больше не могу заниматься.

— А на прыжок с парашютом решиться сейчас можете?
— Об этой своей мечте я не забываю. Когда-нибудь этот момент настанет. Один раз-то нужно попробовать. Мне просто хочется прыгнуть. Вряд ли буду один прыжок за другим после этого делать.

— Какие у вас отношения с немецкими врачами, которые вами занимаются?
— У меня очень хорошие отношения с моим врачом Гансом-Гюнтером Махенсом. Он приезжал в конце сентября в Москву, написал мне, и мы с ним встретились. Он посмотрел на меня, мы обсудили, что будем делать на следующей операции. Мне клиника выслала приглашение, сделала визу, и после Нового года я уезжаю на операцию. Меня уже многие узнают, в операционную я приезжаю как к себе домой. Там уже: «О, привет, давно не виделись», а я: «Здрасте». Рот у меня не затыкается, пока не подействует снотворное (смеется ).

— Вы уже выучили немецкий?
— Нет, я их понимать понимаю, но я не разговариваю.

— Как-то вы еще говорили о том, что избавились в доме от зеркал, чтобы не видеть последствий травмы.
— Я не избавилась, просто не хочу, чтобы их было много. Оно есть только в ванной. Я еще подумаю, повесить ли зеркало в комнате. Когда одеваешься, нужно же смотреть, как сидит одежда, все ли хорошо. Да, думаю обязательно повешу, но не так, чтобы попадалось на глаза.

— Прошло шесть лет после аварии. Вам не кажется, что она стала чем-то далеким?
— Нет, это не далекое. Шесть лет назад, а такое ощущение, что это было вчера. Как будто я моргнула, а уже шесть лет прошло.

— Хотелось бы это как-то забыть?
— Это никогда не забудешь. Раз уж я не забыла. Вряд ли. В любом случае, смотришь в зеркало, не забудешь.

— Вы по жизни оптимист, видите что-нибудь хорошее?
— Реалист. Ходить все время в розовых очках вредно. Потом будет больнее снимать. Лучше ходить все-таки в прозрачных. Или без них.

— Что вы думаете о последних скандалах в легкой атлетике?
— Насчет этого я общаться не хочу. Не вижу смысла разговаривать на тему допинга.

— Эта проблема касается не только допинга. Сейчас обсуждается, можно ли, например, легкоатлетам выступить в Рио под олимпийским флагом вместо российского…
— Передо мной такой вопрос никогда не стоял, поэтому я не знаю, что сказать. Если кто-то так решит поступить, то я их осуждать не буду.

— Давайте перейдем к более приятным темам. Какие у вас увлечения, чем вы скрашиваете будни?
— Когда как, всегда по настроению. Иногда могу дома на диване поваляться, ничего не хочется делать. Пока есть время, езжу к друзьям. Скоро я уеду надолго, поэтому приходится всем уделить хотя бы несколько часов. Могу и по Москве ночной погулять, с удовольствием. Каких-то постоянных хобби у меня нет. В Германии, допустим, в свободное время я книги читаю. Уже надоедает интернет, надоедает телевидение, не хочется ничего, только читать. В свое время мне подарили картину с циферками, для тех, кто не умеет рисовать, но очень хочет. Вот это мне понравилось, я раскрашивала. Это очень интересно. Когда приеду из Германии, то куплю себе еще одну такую.

— Это как крестиком вышивать.
— Нет, крестиком вышивать я не хочу. Кого-то это успокаивает, меня это раздражает. Раздражений в жизни и так хватает (смеется ). Кто-то что-то коллекционирует, а я… коллекционирую операции. Увы, такое постоянное хобби есть

РИА Новости

.
— Что прочитали из последнего?
— Сейчас я на «Джонни Д.» Брайана Барроу, в прошлый раз в Германии успела прочитать две трети. А что же было последним… Ох, у меня бывает так, что закрыла последнюю страницу, и название с автором забылись, только сюжет помню. Например, одна книга про девочку-спортсменку, которая стала инвалидом. А другая — про девушку, которая знала, что она больна неизлечимой болезнью и сбежала из реабилитационного центра, ей хотелось посмотреть, как живут другие люди. А, вот вспомнила кое-что из последнего — «Мне тебя обещали». Тоже здорово. В этой книге нет имен, там есть образы — Непогода, Водопад. Очень интересная книга, заставляющая всплакнуть и подумать.

Еще я решила осилить классику - например, «Великого Гэтсби» не собиралась смотреть, пока не прочту. Еще были Булгаков, «Портрет Дориана Грея»… «Москва - Петушки» — это я прошла. Взрыв мозга был, конечно, колоссальный. Я читала и не понимала, что я делаю (смеется ).

— Как же вы на нее вышли? Специфичное произведение…
— Друг посоветовал. Многим действительно нравится эта книга, они без ума от нее. Может быть, я просто не в то время прочитала. Сначала надо было что попроще, а потом классику. А иначе эффект взорвавшейся бомбы в голове.

— Сами не думали взяться за перо?
— Я — нет. Кому-то это дано, кому-то — нет.

— Хочется задать последний вопрос, но знаю, что вам на него отвечать уже надоедает.
— Каково было на Олимпиаде?

РИА Новости

— Да, и ваше впечатление от церемонии открытия, за которой вы наблюдали вместе с Владимиром Путиным.
— Я больше камер боялась, а не президента. Я камер боялась. Я к ним не привыкла. все-таки, хоть и сильная личность, но это человек, из плоти и крови, как и все мы. У кого-то известные личности вызывают ступор при встрече, а я спокойно реагирую.

В тот момент я переживала за камеры. Не только ведь на Россию шло вещание, но и на весь мир. Когда я поехала в Германию, меня врачи все узнавали. Никто не упускал возможность подойти, тоже поинтересоваться.

— А вы как-то общались?
— Только короткие диалоги. В основном, что творится непосредственно на Олимпиаде, на открытии.

— Как вы оценили сами Игры?
— Ну что я могу сказать. Первое место в медальном зачете — это супер. Ребята — молодцы.

— Думаете, через два года все повторится?
— Это будет сложновато. Но я надеюсь, что наши все-таки будут в тройке. Такого провала, как в Ванкувере, уже никогда не будет.

— А что ждете от Олимпиады в Рио?
— На данный момент, допустят или нет легкоатлетов. Если не допустят, то не скажу, что я многого жду. В легкой атлетике очень много медалей, как правило. Вот борьба и легкая атлетика. Да, есть синхронное плавание, гимнастика, но не только они определяют место страны в медальном зачете.

Уже после интервью я поинтересовался, какие будут планы на этот день. Ирина сказала, что собирается посетить хоккейный матч между ЦСКА и «Ак Барсом».

— Вы за кого-то болеете в спорте? — не мог я не задать последний вопрос.
— Ой, я не болельщица. Переживаю только, когда выступают российские команды. Я, наверное, несчастливая на этот счет: каждый раз как прихожу на арену поддержать, то наши проигрывают. Разве что на Кубке Первого канала все поменялось: я была на игре с Финляндией, и Россия выиграла, а матч с Чехией смотреть не стала, и тут же поражение. Сейчас пойду на матч ЦСКА и «Ак Барса» и, за кого болеть, пока не определилась. Я буду с другом, который за армейцев, и его дядей — он за казанцев. Думаю, им обоим не захочется, чтобы я болела за их любимцев (смеется ).

Ознакомиться с другими материалами, новостями и статистикой вы можете на хроники, а также в группах отдела спорта в социальных сетях

Спасенная немецкими врачами и все еще нуждающаяся в лечении российская спортсменка Ирина Скворцова никак не дождется настоящей помощи от родного государства

Она пришла к нам в гости, можно сказать, на своих двоих. Приехала в редакцию без посторонней помощи. И ни на какой не инвалидной коляске, а лишь на костылях-канадках, как она их называет. Она уже почти целый год на них передвигается, так же ездит и в общественном транспорте. Явилась в "Российскую газету" в отличном настроении, во всяком случае - внешне. Она так улыбалась, что, находясь рядом с нею, наверное, многим было бы стыдно раскисать из-за собственных невзгод.

Прошло два года и три с лишним месяца с тех пор, как на ледяной трассе в Германии произошла жуткая авария, в результате которой сильно пострадала бобслеистка нашей сборной Ирина Скворцова. За судьбой этой отважной москвички следила вся страна, весь мир. Люди переживали: что будет с Ирой? Сумеют ли медики не дать ей умереть, спасти изрезанную острыми полозьями ногу? Ведь утверждали - чуть ли не со стопроцентной точностью! - мол, если девушка и выживет, то ампутации ей уж наверняка не избежать. Но немецкие врачи сотворили чудо - сохранили Скворцовой ногу, сделав ряд операций. Последовала реабилитация - сначала в Германии, потом в России. В том, что спортсменка вернулась с того света, большая заслуга и самой Ирины. Вот уж поистине: ее воли, стойкости, оптимизму можно только позавидовать.

"Даже медики считали, что я навсегда останусь парализованной"

Как вы себя сейчас чувствуете?

Ирина Скворцова: Хорошо. Видите: "бегаю" на костылях. Но у меня мечта - отбросить эти костыли и ходить нормально. Планирую расстаться с ними через год-полтора. А теперь я продолжаю лечиться. Утром по понедельникам, средам и пятницам езжу к профессору Бубновскому, потом днем сплю часа два, а вечерами - к другому врачу. Ведь у меня еще проблемы с нервами - нет, не головы, это тоже связано с ногами. И всюду езжу своим ходом.

А нога правая болит? Извините, Ира, можно спросить: вы вообще ее ощущаете?

Скворцова: Нет, ногу не чувствую. Я знаю, что она есть, понимаю, в каком положении стоит стопа. Нога двигается, но коснуться ее? Нет, я не хочу...

От гангрены вас избавили?

Скворцова: Вырезали две трети мышц. Ногу сохранили, а мышц нет. То есть нога наполовину не может выполнять своих функций. До мая буду лечиться у врачей в Москве, а потом операции.

Скворцова: Только в Германии. В России я не буду ложиться - нельзя рисковать. Меня в Мюнхене собирали, меня там знает профессор. То, что предстоит, - это пластика, так называемый косметический ремонт тела. Я очень благодарна немецкой медицине. Она меня спасла, сохранила ногу - это самое главное.

А что за курсы реабилитации были в России, на какой базе?

Скворцова: Один - в центре "Голубое", мне там очень понравилось, другой - 30 дней - тоже в Подмосковье, на Дмитровском шоссе.

То, что с вами произошло, это чудо медицины и подвиг личности. Когда вы почувствовали, Ира, что вы - сильная? Вроде вам даже немецкие врачи говорили, что ни за что ходить не будете.

Скворцова: Я просто "немножко не согласилась" с ними в тот момент. Конечно, минуты отчаяния были, и не раз. Нельзя же все время улыбаться и говорить, что я сильная?! Это же так чокнуться можно! Правда, в уныние я впадала не на людях, а за закрытыми дверями. Поначалу грезила: меня обязательно выручат. Наверное, из-за того, что до конца не знала: что у меня с ногой? Мне ведь полностью ничего не говорили. Я это узнавала постепенно. Но я все равно думала: да, я встану. Помню, еще у врачей спрашивала: "А смогу я штангу тягать?" Они на меня смотрели удивленно: мол, девочка ненормальная. Они не говорили мне, что я вернусь в спорт, уходили от ответа, дескать, потом видно будет. Потом, потом, потом... Все оттягивали. А после я и сама стала понимать, что не вернусь в спорт. Мечта была - просто встать с коляски.

А как немцы отреагировали?

Скворцова: Они сами в шоке оттого, что увидели. Говорили, буду парализована всю жизнь, стану инвалидом-колясочником. А я еще в Германии начала им доказывать, что могу. Нога ведь именно там начала двигаться.

Под присмотром врачей вы делаете специальные упражнения. А, например, плаваете?

Скворцова: Мне можно. Но я сама не хожу в бассейн, не хочу. Потому что тело очень сильно испорчено... На меня и так на улице глядят. Неприятно.

Вы говорили, что это была, в частности, причина, почему вы встали с коляски и начали ходить в Москве на костылях.

Скворцова: Абсолютно верно - это одна из причин. Мало того, что у нас Москва не приспособлена для инвалидов-колясочников, пандусов почти нигде нет. К тому же наш народ воспринимает это по-другому. Когда на тебя смотрят рентгеновским взглядом, это, поверьте, очень неприятно.

Вы за минувший год много ездили - в Сочи, в Латвию, Германию. И всюду - на костылях?

Скворцова: Нет, в Германию брала коляску, чтобы большие расстояния преодолеть, я там одна была. А в остальных случаях - на костылях. В Сочи я с мамой ездила, к тому же какой смысл брать коляску, если меня на машине встречают? Но все равно я для себя решила: у нас - только на костылях. Помру, но дойду! В коляску я в России не сяду больше вообще. Категорически нет! А вот в Германии, когда поеду, то без проблем могу прокатиться на коляске. Там другое отношение.

"В Сочи на Олимпиаду все равно хочу!"

В большой спорт, вы говорите, не вернетесь. Простите, но можно иначе поставить вопрос: как насчет Паралимпийских игр?

Скворцова: Это не мое.

Тогда, может быть, вернетесь в другом качестве в спорт? Например, станете тренером?

Скворцова: В данный момент это не очень благодарная профессия.

Какой вид спорта, кроме бобслея, привлекает вас в смысле зрелищности? Изменились ли приоритеты?

Скворцова: Нет. Как любила какие-то виды спорта, так и люблю. Могу биатлон посмотреть, лыжную эстафету. К сожалению, из-за нехватки свободного времени не всегда попадаю на трансляции. Еще нравится фигурное катание, спортивные танцы на льду, с удовольствием смотрю фристайл.

А если бы позвали на Олимпиаду в Лондон или в Сочи - как представительницу спорта...

Скворцова: Конечно, поехала бы, не раздумывая. Я хотела попасть на Игры как спортсменка. Не получилось и уже не получится. Но воочию узнать, что такое Олимпиада, все равно очень хочется.

Люди на улице узнают вас, вообще вы чувствуете, что вызываете повышенный интерес?

Скворцова: Меня не всегда узнают. Ну, не узнали - и не узнали. От этого у меня отношение к людям не меняется. Иногда спрашивают, что со мной произошло? Я говорю, что в аварию попала. У всех ассоциация, что в автомобильную. Я говорю: нет, по спорту.

На Западе существуют законы, согласно которым если спортсмен получает травму даже на тренировке, а уж тем более на соревновании, то он поступает на полное гособеспечение.

Скворцова: Я получаю пенсию, как и все инвалиды.

Сколько?

Скворцова: 10 тысяч рублей. Плюс надбавка для москвичей. Это все, больше у меня доходов нет.

Чуть выше прожиточного минимума. А страховка? Или до сих пор существует только добровольная страховка, а общей для спортсменов нет? К вам кто-нибудь обращался, чтобы помочь?

Скворцова: Когда я приехала из Германии, мне предложили помощь. В Олимпийском комитете, в федерации бобслея сказали, что если будут проблемы с работой, с образованием, с лечением, то обращайтесь. А вообще за нас, за наше здоровье должно отвечать Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА).

Это то самое агентство, которое послало за вами самолет в Германию?

Скворцова: Да. Самолет приземлился после аварии, его вызвали. Но когда сотрудники агентства увидели картину, что там со мной творилось, они поняли: можно улетать обратно. Да и немцы сказали, что, мол, если вы возьмете девочку, то вы в воздух не успеете подняться, как она умрет.

Лучше бы те деньги, которые были потрачены на самолет, передали немецким медикам. Но нет, заявляли, что, мол, "мы своих людей не бросаем".

Скворцова: Меня до Мюнхена-то боялись транспортировать, там лететь 20 минут, думали еще: долечу - не долечу. А в Москву три часа лететь! Они на себя ответственность не хотели брать, и мама написала отказ. И меня оставили там. А они улетели.

Иные чиновники даже считали, что "вы не благодарны".

Скворцова: Ну, извините.

Нет, это вы извините за глупость. Но все-таки: вернувшись в Москву, вы обращались в ФМБА?

Скворцова: Я попросила своего немецкого лечащего врача, профессора медицины Махенса написать письмо, что мне необходима реабилитация. И не такая, как у нас - раз в полгода по социальной страховке курс от 20 до 22 дней в зависимости от того, у кого какая травма. Мне нужна была непрерывная реабилитация - минимум год. Никто в России этому не верил. Письмо перевели на русский язык, мой брат отвез его в ФМБА. После чего мне сделали еще один курс - 30 дней.

Мы знаем, что одно время, когда вы были в Германии, у вас не хватало средств на лечение. Сейчас, должны вам сказать, мы можем рассчитывать на так называемый "электронный кошелек" наших читателей. Дело деликатное. Но "Российская газета" в состоянии вам помочь. Необходимо лишь ваше решение.

Скворцова: Спасибо, мы обсудим это с моим адвокатом. Если наши спортивные и медицинские организации откажут в дальнейшей финансовой поддержке, то обращусь к читателям "Российской газеты". Кстати, не только в Германии, но и в России были открыты счета. Я очень признательна тем, кто откликнулся.

Вы не остались должны мюнхенской клинике?

Скворцова: Долг почти полностью погашен. Московское правительство оплатило лечение в Германии. Но нужно ведь продолжать!

Ваш личный опыт, ваша сила воли - уникальны. Не приходило в голову создать фонд помощи людям, попавшим в беду? Вот, например, фонд Чулпан Хаматовой "Подари жизнь". Для любого фонда нужна репутация, имя честного человека.

Скворцова: Я бы, конечно, с удовольствием создала фонд помощи спортсменам, у которых, как у меня, очень тяжелые травмы, которым некому помочь. Я думала об этом. Мой случай у всех на виду. Другие попадают в подобные аварии, и о таких людях вообще ничего не известно. Благотворительных фондов много, но для спортсменов как раз очень мало. Но нужны не то, что связи, - нужны деньги, вложения. Организовать фонд - не проблема. Надо находить людей, которые захотят делать пожертвования.

В России я в инвалидную коляску больше не сяду ни за что - не хочу находиться под рентгеновским взглядом

А вы контактируете с теми, у кого похожие проблемы?

Скворцова: Да, но это в основном не спортсмены. На меня, в частности, через социальные сети выходят другие люди, обыкновенные, спрашивают, где и как я лечилась. Они меня в Германии искали, звонили, просили совета. Я рассказываю, а люди уже сами решают, куда обратиться.

Скажите, вы на бобслей, чуть не отнявший у вас жизнь, не в обиде? Думаете ли о том судье Петере Хелле, по вине которого в ваш экипаж врезался другой болид?

Скворцова: Да нет, на вид спорта не злюсь. Даже так скажу: когда не знала, что травма столь серьезная, думала, встану на ноги и вернусь в бобслей. Судья... Ну да, была обида на этого человека. Но что теперь? Всю жизнь, что ли, его ненавидеть? Ну, получилось так, мужик сам в шоке.

Он так и не извинился?

Скворцова: Нет, не извинился. Но это уже его проблема. Я, честно говоря, если бы увидела его на соревновании, то не очень бы хотела, чтобы он подошел сейчас ко мне с извинениями. На тот момент - да. А теперь-то зачем? Суд прошел, и мне его извинения уже не нужны.

Ира, вы считаете себя добрым человеком?

Скворцова: Я не добрый человек.

После случившегося стали злее?

Скворцова: Не то, что злее - раздражительнее. Помню, ходили на спектакль "Добрый человек из Сезуана", и я тогда еще подумала: я - не добрый человек.

Что больше всего раздражает?

Скворцова: Иногда поведение кого-то, иногда вопросы. Иногда просто настроение у меня плохое.

"Ордер есть, а квартиры нет"

Ира, у вас какая-то парадоксальная ситуация с новой квартирой, выданной вам Московским правительством. Ордер давно на руках, а ключей нет. К тому же еще не полученную квартиру у вас же могут отобрать. Так?

Скворцова: Я могу жить в выделенной мне как инвалиду-колясочнику квартире, которой я еще не видела, до 2016 года. То есть, если я встану к этому времени на ноги и комиссия сделает выводы, что я в таком жилье не нуждаюсь, то квартиру у меня заберут как социальную собственность. Я каждые пять лет должна подтверждать статус инвалида-колясочника. Но я не собираюсь до 2016 года на костылях ходить!

Ну а почему такая задержка с ключами - почти целый год?

Скворцова: Дом не был сдан в эксплуатацию, ждали.

В этом доме есть пандусы, необходимые условия?

Скворцова: Да. Это новостройка. У меня должна быть квартира на первом этаже. Там есть пандус, лифт специальный. Все приспособлено, чтобы инвалид-колясочник мог спокойно выехать из квартиры во двор.

А сейчас как живете? Дом оборудован пандусами и всем прочим?

Скворцова: Есть пандус перед подъездом, где две ступеньки. А то, что в самом подъезде еще семь ступенек без пандуса и до лифта надо добраться, это никого не волнует. Плюс я живу на 10-м этаже. Если лифт ломается, я не выхожу.

У вас семья большая?

Скворцова: Мама, брат и я. Сейчас бабушка еще к нам переезжает.

Плюс собачка же у вас.

Скворцова: Ее мама выгуливает, я редко.

Как мама относится к тому, что вы будете жить отдельно?

Скворцова: Согласилась. Будет приезжать, когда надо будет, допустим, продукты купить. Пыль я могу сама протереть, а помыть полы, естественно, не смогу. Готовить я сама хочу. Надо же себя почувствовать самостоятельной - мне 23 года.

А с чем у вас ассоциируется Германия - со страной, где с вами произошла авария или где вас собрали, как вы говорите?

Скворцова: Мюнхен - красивый город, там хороший шопинг.

А могли бы жить в Германии?

Скворцова: Нет, все-таки это не моя страна. Приезжать, отдыхать - все мне это нравится. Но только в гости. Я пожила там девять месяцев, мне хватило. Там и менталитет другой, и вообще...

Вы, говорят, в Бонн специально в прошлом году ездили на аттракционы.

Скворцова: Да, там аттракционы наподобие американских горок, но в том числе и экстремальные. Я собрала целую коллекцию почти всех экстремальных видов.

А в боб не было желания сесть?

Скворцова: Кстати, когда я в Германию приехала, я подумала: вот бы спуститься сейчас на бобе! На что мне сказали: "Ира, в Германии на трассу тебя уже никто не пустит, немцы не посадят в боб, как бы ты ни хотела".

Как думаете, сохранит ли наш бобслеист Александр Зубков приличную форму до Сочи?

Скворцова: Сложно сказать. Конечно, хорошо бы пик пришелся на олимпийский год. Но, если вспомнить Ванкувер, то перед этим, в 2009-м, наши мужчины очень хорошо выступали - либо побеждали, либо в тройке призеров были. Потом - Олимпиада в Канаде: хуже результатов, наверное, не было. Будем надеяться, что на этот раз придет стабильность.

С кем из девушек поддерживаете отношения?

Скворцова: Особенно с теми, кто выступал в сборной в 2009 году, это Катя Костромина, Надя Филина, Наташа Калашник.

Может, неожиданный вопрос. Вот выйдете замуж, будет ребенок. Пустите его в спорт?

Скворцова: В легкую атлетику, в плавание, фигурное катание - пожалуйста. Даже в бобслей, но только не в санки - там страшно.

Сами себя вы в спорте не видите, хотя учитесь в институте физкультуры. Когда защита?

Скворцова: Нет, почему? Я не исключаю, что работа будет связана со спортом. А РГУФК заканчиваю летом. Диплом пока не начала писать. Тема, кстати, про бобслей: "Применение легкоатлетических тренировочных элементов в подготовке бобслеистов".

Вам еще нужно, вы говорили, научиться водить машину.

Скворцова: Долго подыскивала автошколу. Ну и машина нужна. До аварии хотела ездить на "механике", теперь только "автомат".

Ира, в череде дел, связанных, главным образом, с восстановлением, успеваете посмотреть новые фильмы, сходить в театр?

Скворцова: Фильмы я могу и в Интернете посмотреть. Что касается выходов куда-то, то недавно была на представлении братьев Запашных. Великолепно!

А в плане путешествий?

Скворцова: Летом хочу в Прагу дней на десять. Вообще, по Европе бы попутешествовать - во Францию заехать, посетить Эйфелеву башню, Елисейские поля. В Венеции покататься на гондолах. Еще меня привлекает такая страна, как Канада. В Нью-Йорк неплохо бы попасть, посмотреть статую Свободы. Но это все не сейчас, а после лечения.

Досье "РГ"

Ира активно занималась спортом еще в школе, в составе сборной команды Москвы по легкой атлетике принимала участие в летней спартакиаде учащихся России.

Профессионально занималась бобслеем с 2008 года. С 2009 года Ирина Скворцова - член сборной России (экипажи-"двойки").

23 ноября 2009 года во время тренировочных заездов на санно-бобслейной трассе в Кёнигсзее (Германия) произошла трагедия - судья начал заезд женской "двойки" в составе Надежды Филиной и Ирины Скворцовой при красном свете на старте, это привело к столкновению российских мужского и женского экипажей-"двоек". Евгений Пашков и Андрей Матюшко врезались в боб Филиной и Скворцовой. В результате столкновения Ирина Скворцова получила тяжелейшие травмы. Спортсменку экстренно доставили в местную больницу, а затем в университетскую клинику в Мюнхене. Ирина пробыла в ней четыре месяца, перенесла ряд сложнейших операций, в том числе и на наиболее пострадавшей правой ноге.

Для оказания помощи в лечении и последующей реабилитации спортсменки был организован сбор денежных средств, только за три месяца на специально открытый счет поступило более 500 тысяч рублей.

27 марта 2010 года Ирина Скворцова была выписана из клиники в Мюнхене. При выписке лечащий хирург признался ей, что она "есть тот самый один случай из ста, когда люди выживают с подобными травмами". Для дальнейшего лечения Ирину перевели в реабилитационный центр в Кимзе (Германия).

13 сентября 2010 года Ирина Скворцова прилетела из Германии в Россию. Сразу из аэропорта ее отправили в Медико-биофизический центр имени А.И. Бурназяна, где Ира проходила дальнейшую реабилитацию.

11 октября 2010 года в суде немецкого города Лауфен виновником происшедшего столкновения был признан немецкий арбитр Петер Хелль, давший болиду команду стартовать, несмотря на красный сигнал светофора. Виновного арбитра суд в соответствии со своим постановлением обязал выплатить штраф в размере 3 600 евро.

прямая речь

Константин Гинзбург, адвокат Ирины Скворцовой:

"У меня бывали похожие случаи - по компенсации морального, материального ущерба. Но Ирин случай действительно уникален - хотя бы по степени драматизма. Тут имеются различные международные аспекты, плюс само по себе происшествие. Ира - молодец, она настоящий боец, с ней приятно работать. Самое сложное - это то, что вся эта история происходила в Германии, не на нашем поле, как говорят спортсмены. И я этого больше всего опасался. С одной стороны - сочувствия и пожертвования, с другой - сложности. Например, сам судья, г-н Хелль, из-за ошибки которого все это произошло, даже не извинился. То есть, на тот момент он свою вину вообще не признавал".

Отечественная бобслеистка Ирина Скворцова привыкла стойко переносить все трудности, которые встречались на её жизненном пути, и преодолевать их. Из-за судейской ошибки, вылившейся в настоящую трагедию, той полной жизнью девушке пришлось покинуть спорт и начать вести борьбу за собственную жизнь. Она выжила и с достоинством перенесла этот тяжелейший период своей жизни.

Начало спортивной карьеры

Скворцова Ирина Олеговна появилась на свет 17 июля 1988 года в самой обыкновенной московской семье. С ранних лет она стала посвящать себя занятиям спортом. Изначально Ирина активно занималась и добивалась успехов в беге на спринтерские дистанции, попала в состав сборной Москвы по легкой атлетике. В её составе она участвовала в летней спартакиаде в забеге на 200 метров. Тогда Ирина в первый раз по-настоящему ощутила чувство азарта и гордости, победы. Эти ощущения предопределили то, что свою жизнь она посвятит именно спорту.

Учёба и спорт

В детские и юношеские годы Ирина без труда совмещала многочисленные тренировки и школьное обучение. Иногда, конечно, из-за неимения времени ей приходилось отсутствовать на тех или иных уроках, но благодаря своей организованности она легко заполняла пробелы в знаниях. Окончив школу, спортсменка с успехом сдала экзамены и поступила в Российский государственный университет физической культуры.

В период обучения Ирина приняла решение отойти от занятий легкой атлетикой (в звании мастера спорта) и заняться другим видом спорта - бобслеем. Постепенно учёба в университете становилась делом второстепенным, а после получения тяжелейшей травмы совсем перестала интересовать спортсменку. В дальнейшем Ирина Скворцова таки сдала экзамены, защитила дипломную работу и окончила обучение в университете по выбранному направлению.

Карьера в бобслее

Несмотря на отсутствие больших побед в легкой атлетике, эта решительная девушка решилась на участие в новом спортивном отборочном этапе, организаторами которого являлись представители московской экспериментальной команды, называвшейся «Сочи-2014». Ирина Скворцова, спортсменка, была сама удивлена тем, что отбор ею был успешно пройден. Через год она была зачислена в основной состав этой команды, где ей была отведена роль разгоняющей. По признанию самой Ирины, уже на первых тренировках она влюбилась в скорость и драйв этого вида спорта. Её привлекали резкие спуски, завораживала изгибающаяся трасса, ощущения, будто ты летишь. Трагическая авария, о которой будет рассказано позднее, не оказала никакого влияния на чувства Ирины к этому виду спорта. После длительного лечения и становления на ноги Ирина не бросила занятия бобслеем, увлеклась прочими разновидностями экстремального спорта. Она также говорила, что её привлекают горные лыжи, фигурное катание и даже бокс. Однако тяжелая травма, перенесенная ею не так давно, позволяет ей восторгаться этим не в качестве активного участника, а как стороннего зрителя. Ирина является мастером спорта по бобслею.

Страшная авария

Несмотря на самоотдачу, которую Ирина демонстрировала во время тренировочных занятий, стать выдающейся бобслеисткой ей было не суждено. Причиной этому было трагическое стечение обстоятельств, из-за которых едва не ушла из жизни Ирина Скворцова. Авария случилась в ноябре 2009 года на немецкой трассе в Кенигсзе, где были запланированы тренировочные заезды команды, участницей которой являлась Скворцова. По рассказам самой спортсменки, тренировка проходила в обычном режиме, её экипаж находился на старте в ожидании «отмашки» судьи. После поступления от него сигнала боб, в котором находилась Ирина, стартовал. Грубейшее нарушение, допущенное судьей, привело к тому, что вместе с бобом Ирины на трассу выехал мужской экипаж, в результате чего два снаряда столкнулись. Обстоятельства сложились таким образом, что кроме самой Скворцовой, получившей многочисленные переломы и порезы, а также серьезную травму правой ноги, никто из числа остальных спортсменов серьезно не пострадал.

Период восстановления

После случившегося бобслеистку Ирину Скворцову доставили в местный госпиталь, а потом перевезли в клинику города Мюнхен, находящуюся при университете. Как говорит сама девушка, транспортировка её в Россию, исходя из её состояния, была для неё небезопасна. Жизнь спортсменки была под угрозой. Нахождение Ирины в мюнхенской клинике длилось около четырех месяцев, за это время пострадавшая Ирина пересела более пятидесяти операций, большинство из них были направлены на восстановление пострадавшей ноги. Денежные средства, направленные на её лечение, собирались за счет пожертвований тех, кто был неравнодушен к горю, случившемуся со спортсменкой. На специальном открытом счете за 3 месяца накопилась сумма свыше полумиллиона рублей. Правительство Российской федерации также помогло денежными средствами пострадавшей бобслеистке.

Период полной реабилитации

Весной 2010 года российская спортсменка была перенаправлена в местный центр реабилитации. По признанию самих медицинских работников, они были восхищены тем духом и терпением девушки. Они подтверждали уникальность случая, ведь обычно подобные травмы сопровождаются не только длительным физическим восстановлением, но и моральным. По этой причине Ирина Скворцова ушла из бобслея, а также полностью завершила карьеру спортсмена. Однако вопреки не самым радужным прогнозам врачей, девушка сумела вновь встать на ноги. В начале осени 2010 года она наконец вернулась в Россию, и практически сразу её направили в Федеральный медико-биофизический центр им. Бурназяна. В нем она занималась выполнением восстановительных процедур, которые ей рекомендовали врачи, ежедневно преодолевая нестерпимую физическую боль. Небольшими шагами она приближалась к победе, к личной победе. Прогресс в восстановлении появился совсем скоро. Изначально она осуществляла передвижение на инвалидной коляске, а вскоре она купила костыли и стала передвигаться с их помощью. Спустя время и они ей больше не понадобились.

Длительный судебный процесс

После того как случилась трагедия, которая едва не унесла жизнь молодой спортсменки, наступил период сложного и затянувшегося судебного процесса. Обвиняемым был арбитр Петер Хелль, которым был допущен грубый просчет. Окончание процесса наступило в ноябре 2013 года, он длился более четырех лет. На основе долгих расследований суд постановил признать арбитра виновным и назначил в виде компенсации Скворцовой штраф, составляющий 650 тысяч евро. Однако Ирина вместе со своим адвокатом настаивала на большей сумме, составляющей 3 миллиона 600 тысяч евро. Деньги, полученные в виде компенсации, также пошли на лечебные и восстановительные мероприятия. Но все же Ирина была удовлетворена таким исходом судебного процесса, ведь главное - она смогла снова встать на ноги. Однако у девушки остался осадок от того, что Петер Хелль так и не осознал последствий своей халатности, не извинился перед ней лично, не высказывал слов соболезнования.

Светская и телевизионная деятельность

Наперекор всем трудностям и испытаниям, которые свалились на эту молодую девушку, Ирина Скворцова о жизни не стала отзываться плохо, она не утратила былого оптимизма. После длительного процесса реабилитации спортсменка стала часто получать приглашения во всевозможные информационные издания. Позже Ирину Скворцову пригласили работать на телевидение. Первым местом работы на новом поприще было утреннее шоу «Армейский магазин» выходящее на «Первом канале». Вскоре она получила приглашение от другого федерального телевизионного канала «Россия 1». На сегодняшний день Ирина занимает на этом канале должность редактора и в будущем собирается стать ведущей новостей. По информации самих представителей телевизионного канала, совсем скоро Ирина Скворцова будет соведущей комментатора Виктора Гусева в ведении новостного канала. С ним же два раза девушка являлась ведущей ежегодной церемонии награждения спортивных журналистов.

Была одной из первых спортсменок, которые несли факел на эстафете Олимпийского огня на играх в Сочи.

Встреча с российским президентом

Независимо от того, что бобслеистка Ирина Скворцова сейчас уже не является спортсменкой, связь с миром спорта она не теряет. В конце зимы 2011 года она приехала в Кенигсзе, в место, которое кардинально изменило её жизнь, чтобы оказать поддержку российской бобслейной сборной на мировом первенстве. К тому времени трасса, где произошла трагедия, уже была реконструирована.

Как изменилась жизнь бобслеистки Ирины Скворцовой? В 2014 году на церемонии открытия зимних игр в Сочи она находилась в ложе для почетных гостей по соседству с президентом страны Владимиром Путиным. Это было настоящим сюрпризом, ведь изначально она была приглашена на прием к министру спорта Виталию Мутко, откуда проследовала на стадион «Фишт», и до конца не верила, что долго пустующее место, находящееся рядом с ней, зарезервировано за президентом России. За несколько минут до начала церемонии Владимир Путин действительно появился, он поинтересовался у Ирины о самочувствии, о текущем роде деятельности, пожелал успехов в настоящем и будущем.